Канны-2024: рецензия на «Второй акт» — фильм открытия от абсурдиста Квентина Дюпье

Флоренс (Леа Сейду) хочет представить отцу Гийому (Венсан Линдон) своего возлюбленного Давида (Луи Гаррель), избранник ответить теми же чувствами не может, а потому задумал познакомить девушку со своим другом Вилли (Рафаэль Кенар). По пути в ресторан «Второй акт» товарищи обсуждают Флоренс, но в один момент Давида задевает грубая шутка Вилли, и он выходит из роли. Мужчины прекрасно осознают, что они снимаются в очередной инди-комедии и не могут политически некорректно изъясняться. Пока парни уточняют рамки современного юмора, Гийом жалуется Флоренс на бессмысленность их ремесла — если мир в огне, то к чему искусство? Тем не менее после разговоров на отвлеченную тему и критики бездарной романтической линии фильма актеры возвращаются в образы и отыгрывают нужные реплики.

Леа Сейду в роли Флоренс на кадре из фильма «Второй акт»

Пришедший из музыкальной индустрии в киносреду Квентин Дюпье постепенно набрал популярность, пройдя школу второстепенных и третьестепенных программ кинофестивалей. Наверно, причина столь низкого интереса отборщиков — последовательная скромность в изобразительном решении Дюпье, намеренная дешевизна изображения (постановщик не скупится на искусственную кровь) и абсурдный юмор. По заявке каждый фильм Дюпье может показаться аттракционом: то мужчина сходит с ума по изделиям из кожи («Оленья кожа»), то муха размером с собаку вроде спаниеля поддается дрессуре («Жвалы»), то Могучие рейнджеры «курильщика» вместо спасения мира от катастрофы рассказывают друг другу страшные истории («Курение вызывает кашель»). При всем безумии происходящего картины Квентина Дюпье визуально бедны и не могут посоревноваться в экспрессивности с типичными прокатными комедиями: не хватает красок, гэгов и ярких перформансов. В работах Дюпье малоэмоциональные лица исполнителей служат своеобразным зеркалом, в котором зритель может увидеть себя и потому самостоятельно посмеяться над глупостью ситуации (эту технику возвел в апофеоз классик комедии Бастер Китон). Но даже когда сценарий требует от артистов драматического накала, персонажи лишены подробной проработки характеров — они понятные с первого взгляда типажи. Во «Втором акте» положение изменилось — это выстроенное на глубинной психологии кино, а потому формат подразумевает актерскую игру совершенно другого уровня.

Венсан Линдон в роли Гийома на кадре из фильма «Второй акт»

Если до этого у Квентина Дюпье чаще всего снимались звезды национального масштаба (например, Жиль Лелуш, Леа Дрюкер и Адель Экзаркопулос), то в этот раз на главных ролях Луи Гаррель и Леа Сейду. Изменение в эстетике можно заметить прежде всего в монтаже: долгая болтовня героев по пути к ресторану снята двумя кадрами без склеек. Это художественное решение требует от актеров высокого профессионализма: во-первых, их ошибки потом не скрыть на постпродакшене; во-вторых, нужно отыграть очень сложные психологические портреты своих альтер эго, снимающихся в кино и постоянно выходящих из роли. Без точной акцентировки (прежде всего на исполнителях) умерли бы вдохновленные реальными событиями удачные шутки: лучшие из них — про ориентацию Луи Гарреля и про бездарность Леи Сейду, которая стала актрисой лишь потому, что только и умеет что подражать настоящему труду других людей. Тем не менее в высмеивании самодовольных и избалованных звезд Квентин Дюпье будто чувствовал запретную красную линию, а потому не прописал многие очевидные остроты (можно было упомянуть, что и Гаррель, и Сейду — главные непо-бейби французской киноиндустрии). Остальной же юмор построен на внутренней кухне французской киноиндустрии. 

Луи Гаррель в роли Давида на кадре из фильма «Второй акт»

Так, герои (и в особенности персонаж Гарреля Давид) периодически сетуют на вездесущую политкорректность, пренебрежение которой может закончиться страшной для любой звезды «отменой». Полные жалоб разговоры и смех над актуальными проблемами звучат сомнительно в контексте Канн, Франции и всего мира. Неуместность шуток над миноритарными и маргинализированными группами осознает и сам режиссер, но серьезный тон ему не к лицу, а потому он сыплет колкостями на тему современной повестки, не задумываясь, насколько быстро и сильно они устаревают. Удача предыдущих картин Квентина Дюпье не только в обилии вечно живого физического и ситуационного юмора, но и в ретро-отстраненности: они намеренно аполитичны и несовременны. Во «Втором акте» среди множества кинутых впроброс глубокомысленных (и не очень) фраз можно искать высказывания автора на тему кризиса киноиндустрии, лицемерия общества и одиночества, но делать это — не интерпретировать, а додумывать. Творчество Квентина Дюпье показывает, что среди пустяков встречаются шедевры, но «Второй акт» не входит в этот ряд маленьких бриллиантов из-за желания стать чем-то большим, нежели прикол на обыденную тему.